Белое озеро

Воспетое в стихах Сергея Орлова Белое озеро относится к числу крупных озер Европы и занимает в их ряду 7 место. Площадь Белого озера составляет 1290 км², объём — 5,2 км³, высота над уровнем моря — 113 м. Средняя глубина — 4,1 м, наибольшая — 20 м. Город Белозерск расположен на южном берегу Белого озера.
В Белое озеро впадает 26 рек и ручьев: самая крупная река Кема, Ковжа, Шола эти 3 реки составляют 80% подачи воды в Белое озеро, еще 2 реки Куность и Мегра еще 13% воды от общего притока вытекает одна река Шексна.
Основное богатство Белого озера — его рыбные запасы. На сегодняшний день в Белом озере водится 29 видов рыб, часть из которых имеет промысловое значение (щука, лещ, чехонь, снеток, судак, берш). Белозерский судак был так многочисленен в озере, что в середине XX века составлял 25% улова.
Говорят: города сдают солдаты, берут – генералы, а дарят – поэты. Сергей Орлов подарил нам Белозерск. Каждое возвращение Орлова в Белозерск означало обогащение и его как личности, и его поэзии. «Городок», «Белое озеро» — так назвал Орлов две свои книги стихов.
Страсть к рыбалке поднимала юного Сережу Орлова ни свет ни заря с постели и подарила ему не одну благословенную зорьку и ночной костер, когда сговорившись заранее ребята вообще не ложились спать и в темноте закидывали удочки и переметы. Впрочем, рыба как улов, как будущая уха или пирог ребят занимала не очень, потому что в таком рыбацком месте, где почти каждый имел полный набор сетей для лова и лодку, «достать» хорошего судака или леща не составляло труда.
Мальчишек привлекала романтика таких рыбалок. Возле ночного костра так необычно звучали истории, то ли услышанные кем-то от взрослых, то ли вычитанные из книг.
Что касается последних, то тут у Сережи Орлова не было равных. Сын учительницы по русскому языку и литературе, раньше всех крестьянских детей, пристрастился к чтению.
Чудное это было занятие – ночные рыбалки. Шаманят перед глазами желтые языки костра, высоко в небо взлетают и гаснут искры, а на бечевнике, по ночному затишью хорошо слышная, звенит и звенит гармонь.
В послевоенной поэзии обобщающим образом всего того, что имеет непреходящую значимость, становится Белое озеро. Оно является символом постоянства, незыблемости основ бытия, и потому, причастное вечности, «Будет печалить и радовать в мире… и без нас». Оно одиннадцать веков было покровителем окрестных жителей и названо «серебряным щитом» древнего города, стоящего на его берегу. Оно наделено признаком  святости, воплощает идею связи поколений. И, что для Орлова особенно важно, в Белом озере запечатлен образ совершенной красоты.

Вы верите в зеленые дворы?

Сергей Наровчатов

Я по мосткам скрипучим по дощатым
Прошел на лаву и через канал
На озере, — там, где песок крупчатый
Когда-то белым пламенем пылал.

Там нынче валунов гряда лежала
И с озером мешались облака.
Шагнешь и в небо упадешь, пожалуй,
И камнем камень в нем наверняка.

По горизонту весь в огнях, как город,
К причалу приближался теплоход,
А рядом двое с тихим разговором,
Девичьи руки белые на взлет.

В камнях сплетались медленные струи,
Звеня копилась в капельки роса,
Рождались тени, длились поцелуи,
Мерещились слова и голоса.

Я слышал, в далях звякали подковы
И воинская плакала труба.
«Да где же это поле Куликово?» —
Звала тревожно девичья мольба.

Ответный голос плыл по глади водной.
Звучал вблизи, уже во мне почти –
«Да что ты, это конных переходов
Считай не больше двадцати пяти».

Сошлись в ночи и годы и разлуки,
Я их не звал, а я их просто знал,
И я был юн и над плечами руки
На берегу в предгрозье разнимал.

И сразу «мессера» над головою,
Трещал прошитый пулями большак,
Гудериана танки под Москвою,
Ростов оставлен, к Волге рвется враг.

Шли эшелоны в заре багровом.
И где сходились небо и вода,
«Да где же это поле Куликово?» —
Звучало вновь, как в древние года.

И снова две зари передо мною,
Как жизнь назад, над озером горят,
Но уж не мы, а эти юных двое
Сейчас прощанье наше повторят.

Огни причала и огни простора
Сближала даль, как две цепочки звезд.
Сном праведника спал в березах город,
А мне в тревоге смутной не спалось.

В камнях сплетались медленные струи,
Звеня копилась в капельки роса,
Рождались тени, длились поцелуи,
Мерещились слова и голоса.

Казалось, вдруг раздастся снова,
Плеснет через разлуки и года:
«Да где же это поле Куликово?»
— Там, где сошлись и небо и вода.